Стробоскопическое движение
На рекламных щитах, сделанных в виде панели с движущимися моделями из светящихся лампочек, изображенные на них буквы, орнаменты, клоуны передвигаются, хотя никакого физического движения на щите не совершается. Светящиеся лучи мечутся по сторонам, хотя сами лампочки не шевелятся. Чтобы заставить цветовое пятно в форме диска катиться вдоль панели, группы лампочек, создающие внешний облик диска, зажигаются в быстрой последовательности. Этот неотразимый трюк поднимает два психологических вопроса: почему мы видим движение, которого в действительности не существует? Почему мы видим один диск (в движении), а не серию дисков, образованных светом и темнотой?
Ответить на эти вопросы, в частности, необходимо потому, что внутри наших глаз, когда мы воспринимаем движение, протекают процессы, которые подобны процессам, происходящим на рекламном щите.
Когда образ движущегося автомобиля проектируется на сетчатку глаза, он, пересекая поверхность сетчатки, возбуждает различные группы рецепторов. По всей вероятности, эти стимуляции не включают в себя движения, и стимулирующий “автомобиль” изображается в каждую единицу времени с помощью различных нервных нитей. И тем не менее мы видим один движущийся автомобиль.
Самое лучшее из известных исследований этой проблемы было предпринято Вертхеймером. Он исследовал движение, которое наблюдается, когда две световые точки, расположенные друг от друга на достаточном расстоянии, вспыхивают в темноте через определенные интервалы времени. Явление, знакомое нам по миганию сигнальных световых ламп самолетов и маяков. Две точки на сетчатке глаза стимулируются последовательно. Когда сигнальные лампочки расположены далеко друг от друга в пространстве или интервал времени между их загоранием велик, мы видим вначале появление и исчезновение одной светящейся точки, а затем то же самое происходит с другой. Когда они расположены близко друг от друга, а интервал времени небольшой, мы видим их обоих загорающимися одновременно. Но в оптимальных условиях одна световая точка неотразимо движется от одного места к другому.
Поскольку мы видим движение, то оно должно отражаться где-то в мозгу. Вертхеймер пришел к заключению, что две стимуляции проектируются на физиологическое поле (по-видимому, расположенное в коре головного мозга), в котором они не остаются изолированными. Когда две стимуляции протекают в быстрой последовательности и между ними имеется небольшое расстояние, происходит что-то вроде физиологического короткого замыкания, через которое энергия возбуждения течет с одной точки в другую, психологическим двойником этого процесса и является движение, которое мы воспринимаем. Если эту закономерность относительно двух стимуляций распространить на более сложные процессы, то она явится тем теоретическим объяснением, почему мы видим автомобиль движущимся.
Эксперименты, проведенные Вертхеймером, были подсказаны изобретением детской игрушки, которая впервые была описана У. Д. Хорнером в 1834 году. Серия картин, на которых были представлены различные фазы движения некоторого объекта, например прыгающего коня, помещалась в барабан и рассматривалась последовательно через отверстие, в то время как цилиндр вращался. Это устройство, названное самим изобретателем “даедалеумом”, а также другие приборы того же рода привели в конце концов к технике современного кино. Как простая игрушка, так и современная кинопроекционная установка благодаря быстрой последовательности предъявления картинок, в которых движение отсутствует, создают одинаковое чувство движения. Слияние зрительных образов часто приписывают тому факту, что стимуляции на сетчатке глаза продолжают существовать в течение определенного момента, после того как раздражение окончилось, и поэтому они смешиваются со следующей стимуляцией в последовательный поток. Однако режиссеры, монтирующие фильм, знают, что при определенных условиях кадр, снятый со скоростью около одной шестой секунды, будет заметно отделяться от предыдущего кадра. Кроме того, принцип инерции зрительного восприятия не дает возможности объяснить, каким образом эффект движения вызывается отдаленным стимулом – как в экспериментах Вертхеймера и в сходных условиях при восприятии кинофильма. Здесь должны быть рассмотрены факторы структурной организации.
Почему стимулы, созданные двумя светящимися в темноте точками, сливаются в единый поток возбуждений? Мы отметим прежде всего, что это явление имеет место только тогда, когда две точки находятся исключительно близко друг к другу. Затем мы напомним, что сходство месторасположений этих точек образует зрительно воспринимаемую связь между ними. Кроме того, два стимула являются единственными в пустом зрительном поле. Подобную же роль они играют при восприятии целого. А так как обнаружение подобия производится с целью связать элементы в пространстве, мы подозреваем, что то же самое происходит и во времени.
Рассмотрим пример с летящим мячом. Положения, которые последовательно занимает мяч в зрительном поле, представлены на рис. 201 и выглядят так, словно они были запечатлены на кадрах кинофильма. Если мы отвлечемся от фактора времени, то ясно представим себе, что объект описывает простую по форме траекторию. Предварительно мы делаем вывод, что принцип “согласующейся формы”, на основе которого группируются элементы неподвижных зрительно воспринимаемых моделей, может также служить тем средством, которое способствует восприятию движущегося объекта как одного и того же в разных положениях.
Другие подобные принципы группирования будут также иметь большое значение. Вероятно, объект в движении тем больше сохраняет свою индивидуальность, чем меньше он меняет размер, форму, яркость, цвет или скорость. Тождество окажется под угрозой, если объект изменит направление своего движения, например если мяч, изображенный на рис. 201, вдруг будет двигаться назад. Как правило, в любом отдельном случае эти факторы будут либо усиливать друг друга, либо противодействовать друг другу, а конечный результат будет зависеть от их относительного воздействия. Если преследуемый заяц делает петлю, то изменение направления не помешает нам видеть его как одного и того же зверька. Если в момент поворота он превратится в индюка, тождество нарушится, и мы увидим уже другое животное, бегущее с того самого места, где исчезло первое. Но если изменение формы и цвета происходит без изменения движения, постоянство направления и скорости может оказаться достаточно сильным, чтобы заставить нас видеть преобразование одного животного в другое во время погони.