Рефлекс

Одним из сильнейших средств гармонии и единства в колорите является рефлекс. Всем известно, какое значение приобретает отражение предмета в полированных поверхностях.

Менее заметны, но более часты, можно сказать – вездесущи явления отражения всех предметов на соседних матовых поверхностях, и правильная передача этих рефлексов входит в решение колористического строя произведения.

Обычные ошибки молодых художников при первом ознакомлении с рефлексом – это придание ему большего значения (света, окраски), чем он имеет по сравнению со светом или цветом первоисточника. Это приводит к пестроте холста, дематериализации предмета.

Энгр в шутливой и наглядной форме предупреждал своих учеников: "Рефлекс – это такой господинчик, который должен знать свое место!"

В то же время именно рефлексы помогают плавному ритмическому течению цвета в картине, они создают переходы и градации между самыми трудными для соседства отношениями.

Рефлекс, являющийся в руках колориста одним из сильнейших, обаятельных средств обогащения и симфонического единства всего живописного полотна, этот рефлекс превращается в настоящее бедствие для глаза зрителя в произведениях, лишенных колорита, когда художник пытается взять колорит "приступом" через претенциозную расцветку всюду и всего, ложную "красочность", в том числе раскраску, всех рефлексов.

Рефлекс бывает частичным: например, отражение чашки на полированной поверхности стола или свет белой блузки на прилегающей части обнаженной руки и т. д.

И есть общий рефлекс, когда на все видимое падает какой-нибудь цветовой налет от предмета извне. Так, серовская "Девушка, освещенная солнцем" не только освещена солнцем, но и окрашена зеленоватыми рефлексами всего растительного окружения. Такое же явление мы наблюдаем в "Портрете Петрункевич" Ге.

"Кочегар" Ярошенко весь дан в отблесках огня. Иногда такие общие рефлексы, не учтенные художником, путают многое в этюде...

Художник, сидя под зеленым навесом дерева, пишет этюд. Все у него было верно, пока он сверял его с натурой сидя под деревом, но стоило посмотреть его в другом мосте, в комнате, скажем, вся правда куда-то исчезла, проступают жесткость и сушь цветовых отношений.

Дело здесь в том, что не хватает того дополнительного и все объединяющего рефлекса, который давала зеленая масса на поверхности этюда, – без него все рассыпалось врозь.

Летнее яркое синее небо дает сильный налет цвета на поверхности этюда. Этот налет входит в гармонический строй этюда на месте, дома же, лишенный этого рефлекса неба, этюд кажется "рыжим". Полезно поэтому делать над этюдом навес, изолирующий поверхность холста от рефлексов неба.

Сохранение личности, индивидуальности в колорите не должно быть предметом заботы молодого художника. Колорит не выдумывается и не поддерживается искусственно. Он у каждого истинного художника, в конце концов, единственно для него возможный.

Когда же учат видеть, писать, то учат не манере писать и видеть, а самой основе того и другого, так же как, когда учат ходить дитя, хотят научить не походке, а умению держаться на ногах, сохранять равновесие переставляя ноги. Значит ли это, что педагог может только констатировать одаренность или бездарность ученика и заниматься только регистрацией его ошибок?

Нет, не значит. В военные школы попадают юноши разного характера сложения – стройные и сутулые, сильные и рыхлые, выносливые и слабые. Существо их природы не меняется, но то, что называется физической закалкой и спортивной выучкой, навсегда дает им основу поведения, походки, самочувствия.

В школах в работе учащихся зачастую видно отступление от натуры – ученик "теплит" или "холодит". Большей частью это делается бессознательно, и он искренне убежден, что верен натуре.

Если в работе целиком и последовательно через все отношения проведено это изменение, она будет иметь свою цельность и правду, как бы увиденную через легкое цветное стекло, голубоватое или желтоватое. Но бывает и так (и гораздо чаще), что в этюде одна часть, к примеру тело, лицо, затеплена, а одежда, фон захоложены, и таким образом нарушились все связи, все выглядит фальшиво. Тут необходима настоятельная помощь педагога в установлении логики видения.

Бывает, что художник, пытаясь освободиться от предвзятого видения, въевшейся желтизны или коричневости колорита (так называемый "рыжий глаз", иногда порождаемый музейным колоритом старых картин), сознательно холодит все цвета против того, что он видит в натуре. При последовательном проведении такого приема может быть достигнуто приближение к натуре, очищение колорита от въевшихся отношений.

Так же может воздействовать и педагог путем специального подбора натуры, гармонизованной в холодной или горячей тональности в зависимости от дефекта восприятия учащегося. Наклонность молодого художника останется, но она значительно может быть ослаблена, очищена от прямых и грубых искажений натуры.